Глава 3. Вразнос

Вечер начинался хорошо: креветки, пиво... Света, хоть и выглядела уставшей, но в течение ужина, похоже, успела немного отдохнуть. Юля решила не переносить разговор на неопределëнное время, а сегодня же выяснить всë окончательно. Или хотя бы расставить все точки над i... После лëгкого ужина они перебрались в большую комнату. Света было включила телевизор, но Юля попросила выключить, и Света безоговорочно подчинилась.

И тут перед Светой на столике появилась записка. В том, что это был Танин почерк — не было никаких сомнений. Юля еë нашла? Где? И когда Таня еë тут оставила? Ведь в последний раз она была в этой квартире в прошлую пятницу, то есть неделю назад. Но, тогда она ещë не знала свои рабочие телефоны. Значит, это уже Юлина записка. Они познакомились?

—Как ты еë нашла? В записнушке номер еë телефона есть.

—Зачем мне твоя записнушка? Я думала, если бы тебе было нужно, ты давно нас познакомила бы.

—Выходит, вы познакомились сами... Но как?

—Я зашла в супермаркет, она тоже была там... И она меня узнала.

—Понятно...

—А мне — нет. Тем более, Таня сказала, что ты мне должна объяснить не только это, но и всë остальное, что она могла бы рассказать, но сказала, что лучше я узнаю это от тебя.

—Вы, наверное, часа полтора болтали?

—Нет, прошлись одну остановку. Минут десять.

—И ты это всë узнала?

—Нет, ничего я не узнала, кроме того, что она всë понимает... Как только я сказала, что в понедельник приехала из Анапы, она мне заявила: «Света, значит, на работе, а ты по хозяйству». Поэтому отпираться не имело смысла. Мне с тобой надо серьëзно поговорить... И ты мне должна всë объяснить. Что, вообще, это значит? И почему мне легче найти с Таней общей язык, чем с тобой?

—Юленька, прости... я же тебе объясняла... тайна, не моя... И моя, конечно, тоже... но я тогда, в Анапе, тебе не могла это рассказать... да и сейчас не могу... почему-то... Хочу, но даже не знаю с чего начать...

—Я знаю, что не могла. Я и не настаивала, и сейчас не настаиваю... Даже просить не хочу. А знаешь, у меня ведь тоже есть страшная тайна. Может, если я откроюсь, ты сделаешь правильные выводы... и не придëтся тебе рассказывать ничего. Пусть тогда эта «не твоя тайна» так и останется тайной.

Разрешения или запрещения Юля не ждала, поэтому Света молчала и только сильнее вжалась в кресло, будто хотела защититься.

—Но сначала не тайна, сообщение. Я в день перед отъездом познакомилась с Леонидом.

—С кем?..

—С твоим Леонидом. Точнее, он сам подошел и познакомился.

—И что же он хотел?— поинтересовалась Света.

—Поговорить о тебе. И чтобы я помогла ему выбраться из той ситуации, в которую ты его загнала.

—Я не загоняла... только показала ему, где он находится. Ты помогла?

—Не знаю, но пытались вместе найти его заветное желание.

—Он тебе рассказ показал?

—А я в ответ объяснила, что ты имела в виду под этими словами... и почему рассказ не получился.

—И?..

—Минут десять извинялся, что сделал мне больно... А потом гуляли по городу, беседовали. Я думаю, он найдëт... И если найдëт, тебе позвонит,— Юля ненадолго замолчала.

Света понимала, что сейчас будет та страшная тайна.

—Вот, а за день до этого... Произошли ещë более страшные события. Я пару дней ревела и думала, а потом решила всë послать... потому что размышления упëрлись в неразрешимую проблему: жить надо, но как? Ты меня бросила или я тебя, уже не имело смысла. Была любовь или мы еë придумали — она закончилась. А ещë Цветаева, ты помнишь: «мужчина после женщины — какая чистота!»

—Помню...— Света понимала, что Юля, накрутив себя, могла снять любого. Но она даже не решилась предположить, кто стал еë жертвой.

—Я пришла в столовую с готовым планом действий. Осталось только найти... Кто на это способен, кто мне может понравиться, и понравится ли вообще. На глаза попался всë тот же мужчинка с крашеной блондинкой. Я тебе в первый вечер рассказывала, что он бы сгодился, если бы был свободен. Но в то утро мне было уже без разницы, занят он или нет. Никуда не денется, если я решила! Вот понимаешь, живëт себе человек целую неделю и совершенно не замечает меня. Это, несмотря на то, что мне он понравился ещë в первый день. И мне так захотелось, чтобы он обратил на меня внимание. Стоило только подумать, как он обернулся, быстрым взглядом окинул зал и наткнулся на мои глаза. Я, как мне показалось, дружелюбно улыбнулась, и он отключился от своей беседы, от завтрака, от мира. Минуты три мы с ним устраивали гляделки. Я краем глаза видела, что крашеная любовница позвала его, он не отреагировал; она тронула его за неподвижную руку — бесполезно, она перехватила его взгляд и гневно посмотрела на меня. Я перевела взгляд на неë... Не могу точно сказать, что я подумала в тот момент, типа, а кто тебя вообще спрашивает? Тебе ли со мной тягаться? Я своë беру по праву! У дамочки не только пропал гневный взгляд, но и промелькнул испуг. У еë мужика исчезла улыбка, и он вышел из ступора. Они вернулись к незаконченному завтраку, будто ничего не произошло. Меня поразила реакция блондинки, еë можно не только прогнать, но даже заставить сделать всë так, чтобы она сама меня уложила с ним в постель... Мне оставалось только подойти после завтрака, заставить еë познакомить со своим мужиком, а потом помогать мне.

—Заставила?— нерешительно спросила Света.

—Нет. Я передумала.

—Почему?

—Я вспомнила такие же подобострастные глаза. И подумала, что для меня этого будет много — не выдержу.

—Чьи глаза?

—Марьи... Вот если бы ты сказала ей, чтобы она пришла к тебе ночью и занялась с тобой сексом, как ты думаешь, пришла бы?

—Куда бы делась?.. А оно мне надо было? Она не в моëм вкусе совершенно.

—Вот я тебя и вспомнила, с Марьей. И решила, что под страхом у него мало что получится. Страх — неприятная штука. Поэтому он мне разонравился почти сразу, как я это поняла. Нужно было, чтобы он захотел... Сам. А это уже труднее... Да тут ещë пришли Ленка со Стасом. Я их не видела с того момента, как они от нас ушли замороченные... и на следующий день быстро смылись с обеда. Помнишь?

—Они куда-то собирались съездить...

—Их знакомые на Утриш на четыре дня вывезли. Но им-то можно, они на 24 дня приехали. Так вот, как только они появились, до меня дошло, что с ними можно по-другому. Стаса не надо было заставлять, можно было попросить, а можно добиться, что он сам захочет. Трудности? Да, были — Лена. От неë надо было или избавиться на какое-то время или что-нибудь ещë придумать. Тем более, что мысль о сексе была заронена... И не мной... Кто-то хотел подарить им Таньку на всю ночь... Они еле отбились.

—Прости...— со слезами на глазах прошептала Света.— Я не хотела... Я не думала, что так получится.

—Они тоже так не думали, но я решила. Или решилась. Несмотря на то, что у меня совесть время от времени просыпалась и требовала прекратить... Нет, подожди, я расскажу поподробнее, потому как самой надо разобраться, что это было. Я тут, пока ты на работе, пишу... но что-то не получается. Зацикливаюсь... Я всë не могу понять, в чëм была моя ошибка, а может, еë и не было... Просто такая задача попалась, когда в процессе решения появилась ещë куча неизвестных... Значит, по порядку. Они появились, и я сразу вспомнила выражение глаз Стаса, когда он делал вид, что его ничего не интересует, потом приоткрытый рот и распахнутые пожирающие глаза, когда я голая вертелась перед ними. Сразу же появилась мысль, а ведь он подойдëт, и я ему даже нравлюсь. Это упрощало задачу. Хотя то, что они слишком много знают, могло помешать, но, с другой стороны, меньше объяснять. Иногда от тебя требуют расшифровки, а ты не можешь найти нужных слов, а когда достаточно намëка, они сами себе всë додумают. Так что и не знаю, правильно ли я решила со своими, или может быть, лучше было чужих заставить... Но как получилось...

—Жалеешь?

—Нет. Некого жалеть. Все сами принимали решение, никто никого не принуждал. Поэтому всë логично, как положено. И за свои поступки тоже надо каждому отвечать.

—Ты говоришь все? И Лена?

—Так вот же... Я только тут поняла, что с нею я ошиблась. А ведь можно было вспомнить... как она смотрела, как вела себя, какие слова говорила, тогда, с Танькой... Но, в тот момент о ней я думала только в одном плане: от неë надо как-то сбежать или еë саму куда-то отправить. Дальше всë пошло по моему плану. Кстати, мне больших усилий даже прикладывать не пришлось. Они сами завели разговор о тебе, о нашем расставании, я даже не притворялась, когда плакала. Мне действительно было больно. Но, главное, не потому, что мы разбежались... а потому что я не смогла ни справиться со своей любовью, ни еë спасти. В нашей беседе с Леной и Стасом наметился новый поворот: они вдруг захотели мне помочь. И пригласили сходить с ними на пляж. Я отнекивалась, говорила, что буду своими грустными мыслями их расстраивать... Но супруги упорствовали. Я даже сослалась на то, что у меня нет купальника... такого, в котором можно было бы пойти на пляж. Хоть я давно не смотрела на себя в зеркало, но мне почему-то казалось, что там должны были остаться синяки.

—А они ещë оставались?

—А куда ж они делись бы? Пятый день всего был после той порки. А через минуту после моей жалобы лицо Лены озарилось такой счастливой улыбкой — она придумала для меня выход: у неë случайно оказался купальник с трусами в виде шортиков. После завтрака мы с Леной занялись подготовкой к выходу на пляж. Я примерила свой купальник, который тут же она забраковала, но когда я померила еë... Выход был найден. В этом можно было не только пробежаться по пляжу до воды и обратно, но даже загорать. Все время, пока примеряли, подбирали одежду к выходу на люди, мы разговаривали. Она меня всë утешала, уговаривала успокоиться, развлечься, отвлечься. Я ей и верила, и не верила. Но когда она сказала, что в тот вечер, когда они были у нас в номере, она поняла, что наше расставание неизбежно, я чуть ли не решила всë бросить. Я уже сомневалась в удачном претворении в жизнь начатого дела. Я никак не могла понять, то ли Лена всë понимала, как есть, то ли у неë был свой собственный план. И во втором случае я не знала, как мне нужно будет себя повести. Но она сказала, что хочет развлечься, потому как отдых на Утрише еë, честно говоря, достал. Там она не отдохнула, а намучилась. Понимаешь, попасть в общество, где одетым бывает только один человек один раз в день, и тот почтальон, где наркоманы на каждом шагу, где всю ночь по берегу бегают голые люди, танцуют под бубен, прыгают через костëр... А ей, как она ни старалась привыкнуть, как ни старалась переломить себя... всë равно не удалось чувствовать себя комфортно. И не из-за того, что все вокруг голые, а то, что голая она, и... самое главное, что она не интересует здесь никого, как женщина... Короче, сейчас она хотела, чтобы я помогла ей развлечься. Я подумала: да, развлечемся... смотри, чтобы потом жалеть не пришлось... Но вслух ведь этого не скажешь. Да и не хотелось расставлять точки над i, пусть будет так, как будет.

Встретившись в холле с изрядно измученным ожиданием и жарой Стасом, мы отправились на пляж. По дороге они выясняли что-то между собой, старались заключить мир, но всë у них получалось как-то неуклюже... что вело к новым напряжëнностям. Я поняла, что пора менять знак «Help» на что-то другое. На что поменять, нашлось довольно быстро. Что мне нужно? «Хочу!» — вот этим я и жила следующие три часа. Сначала купались, разговаривая то с Леной, то со Стасом. Потом приобщались к «нормальному» южному отдыху — картам, «в дурака». Стас предложил играть не просто так, а на приз: кто проиграет три раза подряд, тот должен выполнить желание одного из выигравших. Всем понравилось, даже мне. Не знаю как, но он перевëл моë внутреннее желание в озвученное. Конечно, не совсем точно, но какая разница... слово произнесено и крутится в голове, значит, работает на меня. Поначалу мне трудно давались правила, которые я уже порядком подзабыла с того времени, когда в последний раз играла, но потом — освоилась. Да, чуть не забыла сказать, что мы не просто играли, мы ещë и говорили, и купались в перерывах... а стоило чуть коснуться рукой или ногой Стаса, как он немедленно реагировал. А ещë и слова, которые своей бесстыдной двусмысленностью раньше могли заставить меня покраснеть, теперь сами слетали у меня с уст, выводя из нормального состояния моих партнëров. И вывели... они стали сильно ошибаться, проигрывать.

—И что ты пожелала получить от них?

—Ты думаешь, что они сразу же должны были отдать желания мне? И только потому, что я хотела?

—Не обязательно... Но всë шло к тому.

—Знаешь, Света, ведь так и произошло. Как только Лена проиграла, Стас предложил загадать для Лены желание. Ты бы видела Лену! Горящие глаза, украдкой брошенный на мужа взгляд, потом, ещë явственнее — еë желание. Желание меня! Я как поняла это... чуть не офонарела. Как? Почему? Я и еë хочу тоже? Я ведь только Стаса охмуряла, а Лену, выходит, тоже заставила захотеть. И она решила попробовать? Вот это вариантец... ты бы видела еë глаза, когда я уступила это право на желание Стасу. Не то, что недоумëнные, просто офигевшие. Как? Разве ты можешь меня отдать ему??? И он... сказал, что желание-то для Лены у него есть... Но она безоговорочно его выполнит... только в номере. Я встретилась взглядом с ним. Ясно ведь чего хотел: секса, да ещë в какой-то непривычной для Лены форме. Но самое главное, что меня удивило, они ведь оба захотели секса. Они правильно перевели мои желания... на свой язык. И ещë... У меня появился выбор. И я даже не знала, с кем заигрывать больше. Они, казалось, видели только направленное на каждого из них, и совершенно не замечали, что я и с другим заигрываю точно так же. К тому же стали играть оба хуже, и я нашла тактику, чтобы они проигрывали и проигрывали. Мне надоело играть, тут и Стас предложил прекратить. Потому что он должен был четыре желания выполнить, Лена пять, а я... осталась чистой... никому ничего не должна. Стас предложил половину желаний мне. Я отказалась, сославшись на то, что дурацкие кукарекания из-под стола меня не прикалывают, а на большее я не решусь. Поэтому я им все их желания вернула, сказав, сами разбирайтесь...

—А ты оказалась и умнее и сильнее, чем я могла предположить...

—Не скажи... сила есть... а вот ума... Лишь только появился шанс сбежать от своих ухажëров, я, сославшись на неотложное дело, ушла, пообещав пройти вместе с ними на пляж после обеда.

==========

—Света, может, ты сама прочитаешь? Дальше пойдëт страшнее. Нести?— Юля встала, принесла небольшую пачку бумаги.

Света сразу же прочитала на первой странице: «Вразнос». Но начало надо было пропустить, поэтому Юля нашла то место, на котором остановился рассказ, и протянула Свете, та углубилась в чтение.

==========

На обед в столовую Лена со Стасом пришли уставшие, но удовлетворëнные. За столиком они смущëнно отводили взгляды, будто что-то натворили, тем более, каждый себя считал чуть-чуть виноватым перед Юлей, чуть-чуть обязанным. Юля поглядывала на супругов и, казалось, чего-то ждала от них. Наконец, Стас не выдержал и, наклонившись к Юле, прошептал:

—А ты знаешь, Юль, до сегодняшнего дня Лена боялась анального секса, но ей понравилось больше, чем мне... Я был с нею, а представлял, что с тобой, ты не обижаешься?..

Юля улыбнулась Стасу, мол, как я могу тебе запретить быть с женой, и чем могу помочь, если вы один от другого ни на шаг... А тут и Лена возмутилась:

—Что вы там шепчетесь?

—Он сказал,— Юля наклонилась к самому уху Лены и зашептала:— что его желание понравилось тебе больше, чем ему...

Лена смутилась... Он выдаëт такие интимные тайны, но это же Юле... Поэтому она тоже шепнула:

—Ты представляешь, да... В первый раз и так классно... Заведена была донельзя...— она под столом нашла руку Юли и погладила еë.

Юля не смутилась, не покраснела, только чуть скользнула рукой по руке Лены и вернулась к обеду. Продолжать за столом разговор всем было напряжно, поэтому ели, как на скорость. После столовой пошли за напитками, чтобы на море не надо было отвлекаться на пустяки. Пока Стас расплачивался, Юля успела шепнуть Лене:

—Придëм на море, иди в номер, а я его отправлю куда-нибудь и — к тебе.

У Лены аж дыхание перехватило, и глаза заискрились такой благодарностью и счастьем: «Да, милая, ДА!!!»

На пляже — сразу купаться. Наплававшись вдоволь, вышли из моря, легли загорать. В карты играть не хотелось. Сам собой начал завязываться разговор о мужчинах и женщинах, о том, насколько различны подходы к жизни... Вдруг Лена изменилась в лице:

—Стас, у меня голова болит, наверное, устала, перегрелась. Солнце такое жаркое...

—Ты окунись ещë разок.

—Это тебе не утро — в воде не прохладнее, чем на пляже.

—А может, в тенëк пойдëм?— предложила Юля.

—Нет, спасибо, я — в номер, таблеточку, под прохладный душ и полежу, остыну... Не поможет — опять в душ...

—Как голова пройдëт, приходи,— предложил Стас.

—Обязательно,— Лена с грустным лицом ушла, оставив парочку наедине.

Стас дождался, пока Лена скрылась из виду, и шепотом спросил:

—Это ты еë?— Стас понимал, что произошло невероятное. Никаких действий со стороны Юли он не заметил, но то, что это сделала она — не сомневался.

—Угу...— дëрнув плечиком, сказала Юля.

—Но как?

—Какая разница,— Юля не хотела открывать своих секретов.

—Я ничего не понимаю, но мне кажется, я попал в какую-то загадочную историю.

—Ты хочешь получить разгадку прямо сейчас?— серьëзно спросила Юля.

—Пока нет. Но всë так странно. Я не понимаю, что ты со мной творишь.

—Ещë ничего,— улыбнулась Юля.

Минут через десять они поодиночке ушли с пляжа, в 308-й номер. Юле не пришлось долго ждать, она только успела расправить постель, как дверь отворилась. Стас быстро запер замок, и, на ходу расстëгивая рубашку, приблизился к Юле. Они слились в поцелуе. Юле хотелось начать как можно быстрее. Она стаскивала с него рубашку, потом, чуть высвободившись из его объятий, помогла избавиться от остальной одежды. Себя раздеть позволила Стасу. Он раздевал, целовал, ласкал, бережно положил на кровать и...

Юля никогда ещë так не желала, как сейчас, чтобы он взял еë, хотелось попробовать отдаться так, как никогда раньше она не отдавалась. Но Стас не спешил, он любовался Юлей, дразнил своими губами, руками, взглядом. Ей уже хотелось кричать, всë горело внизу, требовало давно готового члена. Она раскидывала широко ноги, она пыталась прижать Стаса к себе, чтобы принять... Он осторожно провел рукой между еë ног и одним движением вошëл. Юля инстинктивно подалась навстречу. Она чувствовала, как каждое движение члена в ней включает невидимые механизмы, заставляющие всë тело трепетать в диком возбуждении. Ноги дрожали неконтролируемо, с губ слетали стоны, она хотела, чтобы член как можно глубже входил в неë... Она не поняла даже, почему так быстро получила первый оргазм. Но Стас не прекращал... за первым оргазмом плавно появился второй, который перекрыл по ощущениям предыдущий... Юля уже плохо соображала, она хотела ещë и ещë... Она давно уже не понимала своë состояние, ей казалось, что каждая клеточка сама по себе получает наслаждение, и тело отзывалась на любое касание. Она только заметила, что после очередного всплеска необыкновенного кайфа Стас затих, потом, не выпуская еë из своих объятий, лëг рядом... Его рука снова скользнула между Юлькиных ног и теперь пальцы погружались во влажную плоть... Было зверски приятно, но Юля потихоньку успокаивалась.

Юля, наконец, открыла глаза и увидела блаженное выражение лица Стаса:

—Ты об этом мечтал?

—Если бы я мог себе такое представить...— слова у Стаса закончились, передать свои ощущения он не мог.— Ты — богиня!

А Юле снова хотелось... Она поцеловала в губы, приподнялась и, положив Стаса на спину, целовала все подряд: шею, грудь, живот. Она сама захотела поднять член ртом. Ведь Света говорила, что так приятно чувствовать свою силу и заставлять его трепетать от каждого прикосновения. И как ни странно, она сразу же не получила отрицательных ощущений. От него приятно пахло сексом. Юля провела языком по головке, член дрогнул и потянулся вслед за Юлиными губами. Вот только-только он был такой мягкий, маленький, но с каждым движением он наливался кровью, становился всë больше, твëрже... заполняя свободное пространство во рту.

Юля перенесла одну ногу через тело Стаса и села на него. Теперь она сама регулировала глубину проникновения, она вертела попкой, скользя по ногам... Стас держал еë сначала за талию, потом взял в руки еë груди. Он был на седьмом небе. Она старалась снова получить то небывалое наслаждение, но что-то не давало... Увы... больше Юлька не заводилась... Как он ни старался... Не в силах ни сдерживаться больше, ни возбудить еë, Стас кончил и лежал рядом, а она, отвернувшись, плакала. Стас был в недоумении, что случилось? Почему? Что здесь не так? Но как разобраться в том, что не с тобой происходит?.. Юлька, конечно, понимала, что произошло, но объяснять Стасу ничего не хотела.

Да, она испытала что-то новое в самом начале. Это было в первый раз так приятно с мужчиной, и было почти так же, как и со Светой. Но только благодаря ей она смогла взять член в рот. Не было бы Светы, никогда бы себе такого Юля не позволила. Но какая же всë-таки огромная разница между ощущениями, когда она целовала Свету, даря ей удовольствие и получая не меньшее сама, и когда она облизывает член, наслаждаясь властью над НЕНУЖНЫМ ей мужчиной. Много было этих «но»... и каждое понемножку гасило удовольствие, наслаждение, пока сам процесс секса не превратился в обычное «трение слизистых оболочек»... А на четвëртом этаже еë ещë ждала Лена, которую Юля соблазнила по пути. И она себе там уже такого накрутила, такого... Поэтому Юля и плакала, было горько и обидно, что повторить то, что было со Светой, можно с кем угодно, но можно ли пойти дальше, возможно ли? Да ещë и Стас доставал своими вопросами:

—Юленька, что случилось? Объясни...

—Да пошëл ты! Противно всë...— сквозь рыдания говорила Юля.

—Юля, перестань.

—Зря я это сделала... И не нужно ни тебе, ни мне...

—Но так классно получилось в первый раз...

—А во второй не получилось вовсе, и никогда больше не получится...

—Я в первый раз почувствовал себя настоящим мужчиной, способным на всë. Мне никогда не было так хорошо.

—Оставь меня! Больше у нас ничего не будет. Не нужно тебе этого. Скажи Лене...

—Причëм тут Лена? И почему ты думаешь, что мне это не нужно? Откуда ты знаешь?

—В том-то и дело, что я слишком много знаю... Что с Леной у тебя уже ничего нет, да и быть не может. Или я ошибаюсь? Поэтому и со мной ничего не получится...

—Ну что ты говоришь? Прекрати...

—Что слышишь! Понимаешь, всë — абсолютная ерунда. И по сравнению с тем, что у меня было со Светой, у меня с тобой — ничего не было... И если бы не она, если бы еë не было в моей жизни, я бы даже этого не смогла... А сейчас — уходи... Я так себе противна...

—Ну что ты накручиваешь? Я же чувствовал... я же летал... вместе с тобой...

—А я захотела... получила... Что получила, расстроило ещë больше... И зачем я тебя сняла?..

—Что ты сказала?

—Ну, сняла... купила... Ты девок снимал или проститутку?.. Так и я тебя сняла. Вон там, на столике, кошелëк, возьми, сколько хочешь, сколько заработал и проваливай.

Тут до Стаса дошел смысл этих слов. Он был взбешëн. Стас поднял Юльку, повернул к себе, даже замахнулся... Но еë наглый, уверенный, спокойный, презрительный взгляд...

—А если бить хочешь, бей! Легче не станет. Тебе — точно, а мне — может, только и надо,— это Юля произнесла таким тоном, что руки Стаса сами опустились по швам, а в глазах стала утихать ярость.

—Ты этого хочешь?..— у Стаса стало что-то проясняться, но с этим спокойствием ему было не совладать. Уж это было слишком. Он отвëл глаза.

—Ну, что? И на это не способен, да?..— разочарованно спросила Юля.

Стас сел в кресло и отвернулся, уперев голову в ладони... Через несколько минут он снова повернулся к ней:

—Мне нужна ты. Ты можешь сделать из меня всë... Всë, что тебе будет нужно. Я тебя прошу... Юля, помоги! Пожалуйста...

—Прости...— отказалась Юля.

—Не надо, пожалуйста... Не говори только, что это невозможно...

—Невозможно...

—Ты всë можешь. Хочешь, поедем в Новосибирск, хочешь, я приеду в Москву? С Ленкой я всë равно не смогу жить... Я с тобой хочу!

—Я... я... я виновата перед тобой... я использовала тебя...— Юля хотела любым способом избавиться от возникшей проблемы.

—Это уже неважно. Я, всë равно, больше не смогу жить так, как жил... Я на всë согласен.

—Ладно, слушай меня внимательно. Ты мне нужен до ужина... У тебя есть время?

—Да, и не только до ужина. Хоть на всю жизнь.

—Это много. Значит, ты согласен делать то, что я тебе прикажу?

—Да.

—Хорошо,— Юлька достала наручники, заставила подвинуть кресло к батарее, усадила Стаса в него, зацепила на правой руке железный браслет, а другой конец прикрепила к трубе отопления. Ключи положила на столик перед зеркалом. Сама оделась и, посидев с удручëнным видом минут десять, не говоря ни слова, вышла из номера и заперла дверь.

==========

Юля поднималась к Лене в номер, чтобы сказать, что ей уже ничего не хотелось... Просто отказаться... Лена... после Стаса... Ох-х-хх... связалась на свою голову...

Когда в комнату вошла Юля, Лена поднялась с кровати, она была поражена... Лицо Юли, ещë в обед такое весëлое, превратилось в Танькино: абсолютно безжизненные, пустые и заплаканные тëмно-серые глаза... Лена подошла и, обняв Юлю за плечи, спросила:

—Ты снова плакала? Тебя кто-то обидел?

—Сама себя обидела,— не своим голосом произнесла Юля.

—Расскажешь?.. Нет, постой, не сейчас, а то снова будешь плакать,— Лена повела Юлю к кровати...— Знаешь, Юль... Давай, я про себя пожалуюсь. Может, это не такие проблемы, как у тебя. Ты успокоишься, развеселишься и мне поможешь.

Юля только взглянула на Лену, в душе что-то ещë перевернулось, и она кивнула. Мол, рассказывай, и слегка сжала руку Лены.

—Вот ты мне сегодня сказала спасибо. А я тебе хочу то же самое сказать. Ты вернула мне интерес к жизни,— бодро начала Лена.— Знаешь, как я старалась сегодня в карты играть, чтобы выиграть у тебя, у Стаса. И это только потому, что у меня появилась ты... Я так давно ни в кого не влюблялась. И я так хочу вернуть тебе все желания, которые ты мне подарила.

—Тебе они больше не нужны?— Юля не понимала, что происходит: «Лена влюбилась? Этого ещë не хватало!!!»

—Какая разница, кто это желание произнесëт? Ведь я же видела, как ты хочешь меня.

—А тебе не показалось?

—Показалось?!! Не может быть! Я вот сейчас лежала и думала, я же тебя так долго знаю. И, кажется, я хочу тебя с тех пор, как увидела. А после того вечера, когда ты нас приглашала, я только закрываю глаза и вижу тебя... Вижу и любуюсь. И так не хочется открывать их... Потому что лишь только я их открываю, ты исчезаешь, а на сердце остаëтся тоска и пустота. Как я по тебе соскучилась, милая!

—Лена... Прости меня, я понимаю, что ты хочешь сказать... Я неделю назад чувствовала то же самое. Только с одной разницей. Я открывала глаза, и она была рядом. Бедные вы мои... И зачем я родилась на этот свет? Ничего хорошего не могу,— слëзы снова капали из Юлиных глаз.

—Ну, хватит, Юль! Знаешь, у меня предложение... Сейчас не думай об этом. Ни обо мне, ни о Свете... Хорошо? У тебя в первый раз девушка была?

—Да...

—Я так и думала. А у меня ещë в школе... Я тоже влюбилась и тоже сломалась. Правда, до сих пор не понимаю, я или она. Но мучилась я долго — года два, пока еë не встретила. У неë ребенку было около полугода. Мы совсем не поняли одна другую, и с тех пор отпустило. Больше я не влюблялась... до сегодняшнего дня, то есть до того вечера... Да, у меня было четыре девушки... Мужиков и не считала — ещë менее интересно. Студенткой жила в общаге... В один год такие отрывные девчонки попались. Сначала смеялись на эту тему, прикалывались, потом, когда хотелось — лизались... Без ревности, привязанности. Знаешь, когда секса долго нет... Нет, я не оправдываюсь, просто хочу тебе рассказать, чтобы ты поняла. Это было на третьем курсе, раз в недельку-две, заберëшься в кровать к подружке... и орëшь в подушку, пока стена не раскалывается от ударов... А потом так хорошо... дня три — как летаешь. И просто секс, ничего больше...

—Секс между девушками лучше, чем с мужиком?

—А если беременеть не хочешь? А если он в два раза тебя тяжелее? И кажется, что под каток асфальтный попала. Нет, не знаю, как сказать... Всë зависит от настроя... Правда, я как нашла Стаса, так у меня никого и не было. Я, дура, считала, что семья — это святое. Да, не девочкой вышла замуж. Да. Но и он был не мальчик. И претензий не было. Только я до свадьбы веселилась в полный рост, а он и до, и после... А тут на днях признался, покаялся. И теперь у нас мирное сосуществование, которое вот-вот готово перейти в самую настоящую войну и полное непонимание... А у меня ты!..

—Леночка... Пожалуйста, прости, я не смогу сегодня... Прости...

—Котëночек ты мой...— Лена, выпустив руку из своей, обняла и прижала Юлину голову к своей груди...— Ты же у меня совсем маленькая. Я тебе скажу, что поняла это, как только тебя в дверях увидела. А ты мне скажи, я тебе нравлюсь, как женщина?

Юля только прижалась к Лене и промолчала.

—Ладно... Ты меня ещë не знаешь. Но скоро мы будем вместе. Это я уже решила.

—Лена, Леночка! Прекрати, пожалуйста, я сейчас снова заплачу...

—Нет... Не надо... Миленькая... Прости... Прости... Это я завелась... никак остановиться не могу...

—Ты хочешь меня, понимаю... секса хочешь, как я хотела... А любовь, она вообще возможна?

—Знаешь, Юль... Я бы могла тебе соврать, что да. Что я тебя люблю без памяти... Что я не могу жить без тебя... Да, могла бы и могу... Но, не буду... Ты мне всë равно не поверишь, да и я боюсь этой любви, и я не знаю, что потом нам делать, если она у нас появится... Да, я хочу тебя. Это правда, и это — единственное, что правда... Остальное — может просто накрутила, просто наврала себе. Хотя, кажется, я уже влюбляюсь в тебя по-настоящему, иначе такого я никогда не сказала бы тебе... А сейчас хочу и говорю... что хочу тебя, что хочу тебя любить...

—Леночка, ты знаешь, я перед тобой виновата... я так виновата! Прости...

—Хватит! Я простила...

—Но ты даже слушать не хочешь, в чëм?

—Не хочу. Этого я как раз и не хочу...

—А я тоже так не могу. Я на твоей груди сейчас чувствую себя, как карась на сковородке... Мне больно... и я тебе кое-что должна показать.

—А что я ещë не видела?— возмутилась Лена, но отпустила и больше не прижимала Юлю к себе...

—Ты же меня совсем не знаешь. Ничего про меня не знаешь, я не заслуживаю тех слов, которые слышу от тебя... Ты во мне скоро разочаруешься...

—Юленька, перестань...

—Пойдëм, я кое-что тебе должна показать... иначе... иначе...— из глаз Юли снова закапали слëзы.

—Перестань плакать! И далеко идти?

—В 308-й.

—Надолго?

—Не думаю, но как захочешь...

—Пошли, только быстро. Я и переодеваться не буду...

Юля открыла дверь 308-го номера и, отстранившись немного, пропустила вперëд Лену. Первое, что та заметила, была распахнутая и смятая постель. Лена прошла в комнату и чуть не задохнулась от увиденного... В кресле, рядом с окном, сидел Стас... Встретившись с испуганно-затравленным взглядом мужа, Лена быстро собралась и, с трудом сглотнув воздух, обернулась к Юльке.

Юля улыбнулась одними губами и снова стала слишком серьëзна:

—Ты... понимаешь...— еле пролепетала она.

Тут до Лены стало доходить. И это было ужасно. Значит, она была с ним?!! Значит, всë это было специально задумано с самого начала? В номере повисла полная тишина. Стас ожидал чего угодно, но реакция жены была совсем неправильной:

—Да... да... ты права... я поняла... Только скажи, зачем?

Юлька недоумëнно посмотрела на неë... Поэтому Лена продолжила:

—Хотя... я всë понимаю, и даже нашла для тебя оправдание... И знаешь, что я сделаю?— Лена говорила это Юле, но посмотрела безразличным взглядом на Стаса, а когда тот, совсем очумев от такой реакции жены, поднял свой вопросительный взгляд, Лена перехватила его... и сразу же сменила решение:— Нет, устраивать представление для этого...— и взяв Юлю за руку, сказала:— Пошли!

Уже в 405-м Лена, присев на кровать, смотрела на Юлю, стоявшую посреди комнаты.

—Вот, представляешь, Юль, ты этим хотела сделать мне больно...— Юля молчала,— Но не сделала. Странно. Любая на моëм месте тебе волосëнки драть бы начала, а я, представляешь, не хочу даже ругаться. Странно, влюбляюсь всë сильнее. Это правильно, что с таким грузом даже секса не могло получиться. Я тебе хочу сказать, что простила... Даже не так, мне тебя не за что прощать, я определилась со Стасом. Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы. Ты как считаешь?

—Мне всë равно. Я согласна.

—На что?

—На всë... Нет человека...

—Это не про тебя...

—И про меня тоже...

—Прекращай! Так ты будешь сегодня со мной?

—Да.

—Ты можешь?

—Да.

—Нет... это всë — дурацкие вопросы... Ты хочешь?

—Нет. Я ничего не хочу... кроме как: нет человека...

—Э-э-э... Подожди, сейчас попробуем. Давай, быстренько раздевайся и иди сюда. Есть такой способ решения проблем...— Лена быстро сбросила халатик.

Юля с отсутствующим выражением лица разделась, бросая одежду на пол, подошла к Лене, та взяла еë за ягодицы и притянула к себе. Она целовала еë живот, но Юля не реагировала. Лена положила еë на кровать и теперь пыталась хоть как-то расшевелить. Она и нежно целовала, и прикусывала легонько, и нагло лапала... И НИЧЕГО... ничего не получалось... Прошло минут сорок... Лена, уже вся мокрая от приложенных усилий, подняла голову и увидела, что Юля плачет. Но не реагирует на неë, на еë ласки. И такая злость взяла Лену. Вот так захотелось... Она сильно ущипнула Юльку за ногу. Юля негромко вскрикнула... И почти сразу же Лена услышала голос Юли:

—Прости, я больше не буду. Не ожидала... Прости...

Тут и Лена не выдержала: она села на кровать и сама расплакалась.

—Может, давай я?— как из тумана донëсся до Лены голос Юли.

—Что?— переспросила Лена.

—Тебя изнасилую...

—Нет... не надо... пожалуйста...— всхлипывая, сказала Лена,— Давай успокоимся и поговорим.

—Давай,— Юле больше ничего не оставалось делать.

—Что случилось? Тебе не нравится?— пыталась выяснить Лена.

—Нет,— сказала Юля и покачала головой.— Мне больше ничего не нравится... Я больше ничего не могу делать. Вот такой парадокс. Я научилась делать всë, но больше ничего не хочу. Вот сегодня стоило мне только захотеть мужика, как сразу появились вы. Я даже не поняла, как довела вас до этого, но повернуть назад было выше моих сил. Да и не поворачивала я. А с каждым разом загонялась всë дальше, да и вы тоже — оба. У меня осталось ещë три часа. Я тут сдуру ума пообещала одному человеку помочь, но у меня ничего не получится...

—Это Стасу?

—Да. Ты знаешь, Лен... Я тут подумала... Вы же подходите один другому... Ему надо подчиняться кому-то, тебе надо вести...

—Его для меня больше не существует...

—Зря ты так думаешь... Да, до ужина он здесь не появится... а потом ты его выставишь из номера, потом из квартиры, потом, если захочешь — из жизни... Но у вас дочь... И вам придëтся ещë долго сталкиваться... Возьми его...

—Зачем? На тебе, Боже, что мне негоже...

—Зачем ты так... Вот с того момента, как я была с ним, прости ещë раз, у меня вся жизнь закончилась. Я никогда больше никого не захочу ни мальчиков, ни девочек.

—Так, хватит! Я не понимаю, зачем он мне нужен... Тем более, теперь...

—Но ты же его когда-то любила или хотя бы он тебе чем-то нравился.

Лена долго-долго молчала, потом собралась с силами и сказала:

—Не хочу...— и надула губки.

Тем временем Юля уже всë обдумала, она другого и не ожидала... Лицо Юли приобрело спокойный вид, и она неторопливо стала рассказывать, как бы для себя:

—Да, конечно, всë правильно... Но теперь смотри, что тебя ждëт в самом ближайшем будущем: трудности с разводом, с разъездом, с объяснениями дочке, почему папа так редко бывает дома, родителям своим, его, всем знакомым... Ладно, это ещë куда ни шло, это всë только разговоры... Но дальше будет хуже... Надо будет найти нового... Это уже проблема... Если не найдëшь, появятся материальные затруднения. Его алиментов или помощи на воспитание дочери окажется мало... Придëтся себя ограничивать...

—Он мне не нужен, и от него ничего не нужно...— упорствовала Лена.

—Всë. Уговорила,— очень серьëзно сказала Юля.— Я всë поняла. Ладно. Прости меня. Я решила,— в голосе Юли зазвучали стальные нотки,— у меня только один вопрос к тебе остался. Ты решай с ним сама. Это твоë право. До ужина он будет со мной. Если мне удастся ему помочь, то своë решение он примет сам. Ну, а если не получится... мне освободить тебя от него?

Лена подняла свои глазки и уперлась в непробиваемую стену этого безжалостного пустого взгляда, от которого тянуло могильной сыростью. Губы Лены непроизвольно задрожали... Она, с трудом выговаривая чуть ли не по слогам, спросила:

—Ты что собралась сделать?

—Есть человек — есть проблема...

—Что?!!

—Если на ужин он не появится, можешь не ждать ни его, ни меня...

—Ты не сделаешь этого!!!

—Он сделает. Десять секунд и все проблемы решены...

—Юля!!! ЮЛЯ!!! Не пугай меня!— чуть не кричала Лена.

—Вопрос уже решëн.

—Не делай этого, пожалуйста! Я прошу тебя!— Лена рассыпалась перед этим беспощадным взглядом.— Хочешь, я перед тобой на колени стану?— Лена спустилась с кровати и стала на колени. Но это не произвело на Юлю никакого впечатления.

—Но он же может прийти, если захочет, на ужин... Это же только для случая, если у него не получится...

—Я не про него, я про тебя!!!

—Меня уже нет...— спокойно произнесла Юля.— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Лена больше ничего не могла сказать, она как онемела... Прошло минут десять, прежде чем она смогла произнести хоть слово.

—Юля!— позвала она недавнюю подругу... Та перевела взгляд из пустоты на стоящую перед нею плачущую Лену. Но это был взгляд Медузы Горгоны... От которого немело не только тело, но и мысли, поэтому Лена быстро опустила глаза, не выдержав и секунды этого взгляда.— Есть хоть какая надежда?

Юля молчала, она всë уже сказала... Лена решила спросить по-другому:

—Так ты считаешь, у меня может с ним что-то получиться?

—У тебя чуть больше шансов. Хотя не так много, где-то один на миллион. Нужно ведь не только твоë, но и его желание... У меня этого желания — нет, поэтому шансов у меня на порядок меньше...

Лена уронила голову на колени Юльки. Они казались ей холодными, как лëд... Испугавшись этого, Лена решилась:

—Уговорила. Пойдëм. Я хочу попробовать.

Они молча поднялись, оделись и пошли в 308-й. Дверь, как они и оставили, была незапертой. Стас сидел, как его посадили. Он только заметил, что обе его девчонки стали ещë мрачнее... Сейчас что-то будет... Лена, подойдя к нему, сказала:

—Ну что, пойдëм?

Стас даже ухом не пошевелил, как будто это его не касалось... Но Юля сразу всë поставила на места:

—Лена, вон там, на столике перед зеркалом, ключи от наручников. А ты, Стас, будешь до ужина подчиняться всем приказам Лены, я еë еле уговорила. Понял?— тон еë голоса не допускал возражений.

—Да, Госпожа,— съëжившись, сказал Стас и поднял руку, чтобы Лене было легче отстегнуть наручники.

—Вот и всë! Лена, ты можешь делать с ним всë что угодно, он уже согласился...

—Ты согласился?— удивилась Лена.

—Да, Госпожа.

—Вот видишь, он даже в туалет не сможет попроситься... Представляешь?— Юлька улыбнулась одними губами, потом достала из шкафа пакет и, вручив его Стасу, сказала:— А это тебе подарок от меня.

—Спасибо...

—Ладно... Простите меня ещë раз, если сможете... Этот человек тебе, Лена, больше не помешает. Прощайте...

==========

Проводив Лену со Стасом, я не спеша разделась и завалилась в кровать. Как у Цветаевой? «Собственное ненавидящее сердце»... Возможно, в нëм и есть решение проблем. Но как его перековать? Как и где? А может, ну его всë на фиг! Лучше взять и умереть... Ведь именно этого я добивалась от Стаса. Не секса же мне надо было от него, только чтобы он на меня завëлся. Какое интересное самоубийство. Ну, вот те раз... Додумалась...

Ещë недавно мне казалось, что без Светы я жить не смогу... Но ведь живу же. Да, думала, если приеду в Воронеж и не увижу того, что ожидала, то есть любви, то пропаду без вести... Ведь меня ничто на этой земле больше не держит... Ничего не знаю! Эти дни и ночи... Какие прекрасные и ужасные! Со Светой и без неë. Что же теперь? А ничего. Вообще, ничего. Я ВСë МОГУ. И это самое страшное, что я узнала в этой жизни. Поэтому...

Зачем мне всë? Так классно было, когда я ничего не умела, жила — куда кривая вывезет. А тут узнала, что всë могу... Но ничего не хочу. Это же страшно, когда только от тебя всë зависит... Только от того, что скажет твоя задняя левая нога... Вот захотела мужика — получила. Правда, прицепом получила ещë и девку, которая готова не только в постель, но и на край света. А это страшно... Так хотелось найти широкое плечо, чтобы за него спрятаться...

Последнее искушение Христа... «и показывает Ему все царства мира и славу их, И говорит: всë это тебе дам, если падши поклонишься мне». Вот весь мир у меня под ногами, и даже никто не требует, чтобы я поклонилась за это... Ни падши, ни стоя... И зачем мне всë?.. Я точно знаю, как мне всë получить. Но зачем? Зачем мне это нужно? Тем более, всë? А что бы я хотела, если я поверю в это? Зачем мне этот мир? Мне была нужна только Света... И только ей этот мир можно было бросить под ноги. Мне же он не нужен! А Свету я прогнала... Насовсем... Сама... И если бы Света за меня решила наш вопрос положительно, я бы отказалась. Потому что себе не верю ни на грамм...

Власть над миром. Иерархия — когда ты стоишь выше всех на целую ступеньку, даже на десять, особенно, когда это тебя не интересует. Та же самая Американка. Очень хорошая игра. Вот ещë пару заставила играть... А надо ли мне было это? Не знаю... Может, им надо... Американка — это класс. Да, этим опытом можно пользоваться в мире. Если кто-то хочет быть рабовладельцем, то можно ему такой шанс предоставить. Только при этом умело играть роль рабыни, чтобы он вдруг не заподозрил моего явного лидерства. Или наоборот. Он хочет власти над собой — уничтожь его раба его же методами. Это даже проще. Заставить его придумать свои правила и всегда нарушать их по всем пунктам, пока у него фантазия не иссякнет, тогда можно будет ему сказать, что рабская роль гораздо хуже, и положение господина ничем не отличается от его роли. Но не в любви. Тут до чего-то мы со Светой не додумались. Где-то надо найти ещë одно, два, а может, и десяток мыслей, которые взорвут эту человеконенавистническую систему, в которой мы воспитывались. И появится новое качество — выход из нашего положения. Нет возможности двигаться вперëд — катишься назад. А надо ещë то, чего не смогли найти Марина с Соней, чего мы со Светой не нашли.

Так, Света... Моя Света... Почему это она моя? Она как была сама своя, так ею и осталась. И если бы на меня кто-то объявил право собственности, я, может быть, воспротивилась бы, а может, и нет... Хотя, скорее всего, да. Я сама за всë отвечаю. Уже пора.

Значит, так. Оставляем Свету в покое. Что остаëтся? Только я сама. Я и моя никому, даже мне, не нужная жизнь. Моя жизнь... Какая разница, со Светой или без неë? Всë равно — это моя жизнь. Мама... А мама? Как я про неë забыла? Да, забыла... Ну и что? Да и не нужны мы давно стали друг другу. К сожалению или к счастью? Не знаю... Но всю неделю я про неë и не вспоминала. А тут, на тебе, вспомнила. Ничего, переживëт! Что переживëт? Да всë, куда денется?..

Для чего появилась на этом свете? Ни для чего... И никто не смог мне даже намекнуть, зачем я живу... Хорошо тем, кто знает. Кому — миллион долларов украсть, кому — чтоб пальцы в дверь не проходили, а кому потащиться на игле пару годиков, напитаться эндорфинами... и летальный исход. Летальный исход. Все стремятся к смерти. Зачем? Чтобы испытать это неповторимое блаженство, которое самое запретное, самое страшное. Поэтому и оттягивают свой конец... Поэтому и боятся той грани... А как Анька умирала... Кошмар какой-то. Лейкемия. За те полгода, что провалялась в больнице, сколько средств было угрохано, сколько процедур и операций. В мае перед самой смертью была как старушка, в парике и платочке... И вся сморщенная, бледно-бледно-жëлтая... А как цеплялась! Страшно всë-таки переступить эту последнюю грань...

А я ничего не боюсь. Ничего, даже умереть. И правильно спрашивала Света: ты готова умереть? Да, готова! И тогда была готова и сейчас... Вот прямо сейчас... Только как? Броситься с крыши — тут четыре этажа, можно и не разбиться. Травиться или топиться? Глупо и некрасиво. А если так, как Христос, по собственному желанию... Если желание есть, если есть возможности, то надо пробовать. Света, когда узнает, поймëт и простит. Мама переживëт. Всë... Остальные меня даже не интересуют. Может, Свете черкнуть пару строчек? Нет!!! Утром, когда меня найдут, сразу письмо вскроют, потом Свету таскать будут по ментовкам... Ну их на хер!.. Поэтому ничего писать не буду! Умерла, так умерла!

==========