Глава 2. Семья Vulgaris

Светлана усиленно работала. Кризис только добавил занятости и вопросов, которые надо было немедленно решить. Ведь если бы не он... Накопившиеся хвосты были раскиданы ещë в субботу, а просто сидеть и думать всë рабочее время — был бы перебор. Время, не занятое работой, быстро заполнялось неправильными мыслями. Сколько она ни думала, решения не приходило. Значит, думала не в ту сторону. А где она, та сторона, где та ниточка, потянув за которую, можно было начать распутывать накопившееся... и навалившееся непомерным грузом.

Света сначала просто думала, но мысль зацикливалась, как заезженная пластинка. А сегодня, наконец, вспомнила про испытанный метод: написать. На столе почти с самого утра поверх всех бумаг лежали несколько листочков с темами для размышления. Вообще-то, большинство тем подсказала вчера Алла: Где я? Кто я? Смысл жизни? Страхи? Юля. На некоторых было написано по несколько мыслей, на других время от времени появлялся новый вопрос без ответа.

Когда в очередной раз Света окинула взором бумажки, она поняла, что есть одна тема без вопросительного знака на конце: Юля. Может быть тут отгадка? Все предыдущие дни размышления упирались только в одно: расстались. Это было и поводом и причиной того, что творилось со Светой как раз с этого расставания. Всë стало рушиться со страшной силой. Любое действие Светы сразу же приносило новую неприятность. И каждая новая потеря отнимала силы и желание делать хоть что-нибудь.

К приезду Юли у Светы почти ничего не осталось. Где-то ещë были родители, с которыми она окончательно не испортила отношения... Да и то, только потому, что она до них не добралась. А если они встретятся, что ещë будет? А тем более, сейчас... Теперь ведь и повод появился... если мама узнает о Юле. Ой, что будет! Даже представить страшно. «Ведь не живу с ними, не завишу от них совершенно, но... даже представить не могу... как скажу маме, как она будет орать».

Ладно, Юля приехала. И что поменялось? Легче не стало. Юля приехала незнакомая... чужая... Совершенно не такая, какой она была в Анапе. Выросла девочка. А трещина в их отношениях выросла в тысячи раз. Положительный момент тоже есть — Света позавтракала. Такого не было уже года два. Всë некогда было: тратить время сна на приготовление еды — легче поспать лишние полчаса. Да, Юля недавно звонила, сказала, что ждëт, готовит сюрприз для Светы. Интересно, какой? Ладно... это не решишь, пока не увидишь. На то он и сюрприз.

Самое главное, что она могла уехать ещë вчера, не узнав Свету. А ещë... она должна была уехать, если бы Антон согласился. «Вот ведь дура,— подумала про себя Света.— Ничего не думаю перед тем, как начинаю делать. Я хоть и сказала ему, что по выходу из «Гулливера» он мне был уже не нужен... Но если бы он догнал меня у двери квартиры... и сказал, что согласен, так и остался бы. Да и в воскресенье было ещë не поздно... Пока была работа — такой вариант был... Вот ведь как. И лишь когда я потеряла смысл в работе... только в этом случае он уже не имел никаких шансов. Одно дело — муж-развлечение или дополнение к чему-то, и совершенно другое — он, с налаживанием жизни с ним, — как смысл моей жизни... Так... Значит, не в Юле дело».

Бумажка со смыслом жизни. На ней фраза: «Надо чтобы всë было хорошо!!!!!!!!!!!!!» Всë, до большего не додумалась. Но это только фраза, не более того. Теория. Света знает, что так должно быть. Но перевода фразы в голове НЕ СУЩЕСТВУЕТ! И это, увы, факт. Посидев в раздумьях над целью движения, Света отложила эту бумажку далеко-далеко. Вернуться к ней придëтся... Но не скоро.

«Кто я?» Тоже только одна фраза: «Дерьмо в проруби» и значок кислой морды, и-нетовский, да ещë со слезами. На эту бумажку даже смотреть Свете не хотелось.

«Где я?» Вот тут есть кое-что интересное. Бумажка исписана почти до конца. Она даже разграфлена на положительную и отрицательную стороны. Больше всего написано на минусах. Хотя, для каждого минуса был придуман маленький плюсик, чтобы не так плохо было. Как, например, «Работы нет». Ещë есть, но только для денег, можно заработать, чтобы пережить трудное время. Но самое главное... что цель, к которой она шла три года, исчезла. Стала абсолютно невозможной. И два варианта: «искать новую работу», где начинать всë сначала... или «забить»... Ко второму варианту Света сейчас склонялась больше...

Проще всего было с бумажкой «Страхи?». Там единственно возможное и единственно правильное слово: «нет»... Через какое-то время слово «Страхи» были зачеркнуты. Сверху появилось слово «Желания»... А когда в очередной раз Света взглянула на эту бумажку... и прочла, что было там написано... там оказался приговор: «Желания? — Нет». Вот тебе и вся разгадка. Нет желаний, нет и жизни. Хотелось плакать, биться головой о стенку... Но смысла в этом тоже большого не было. От этого желания вряд ли возникнут...

==========

Обо всëм этом Светлана думала только в свободное время, работа, которую она собиралась бросить, отнимала и время, и силы, а, самое главное, занимала голову... Домой во вторник Светлана Николаевна убежала почти вовремя. Задерживаться не стала. Не было смысла, и был интерес: дома ведь еë ждала Юля. Сюрприз оказался не таким уж затейливым — ужин. Но сам факт того, что ты кому-то ещë нужна, уже радовал сам по себе. Даже поговорили: о кризисе, о Кириенко, о жаре... Смотрели телевизор, легли спать, целовались... в темноте пытались успокоить одна другую. Что всë наладится... надо только подождать чего-то... Надо что-то сделать...

==========

На следующий день в бумажках появилось только одно слово: «Жить!!!» в той, которой про смысл жизни... И там же появилось множество вопросительных знаков. Цель хоть и упростилась, но перевод слова так и не появился. И снова это была помощь Аллы, в еë разговоре оно прозвучало в таком качестве. Ведь у Аллы был смысл в этом. Какой бы она хотела видеть жизнь Вики, так и должна была научиться жить... чтобы быть примером для дочери. А у Светы?.. Кроме того, что не надо требовать себе смерти — ничего не приходило в голову.

Итак, данный способ не помог. И вообще, странное состояние, странное ощущение. Даже вспомнив о вчерашних Юлиных объятиях и поцелуях, Света не могла понять, что переключилось в еë теле? Оно совершенно не реагирует на ласки. Как было хорошо в Анапе, и как безразлично сейчас. Но это ещë не всë, получалось, она забрела в какой-то тупик... Нет, не тупик, потому что дорога, которая им заканчивается — всегда остается. И можно сделать несколько шагов назад, и ты вернëшься в точку, где свернула не в ту сторону. Следовательно, выход из него, в принципе, возможен. Но Света попала в такой тупик, в котором стены из вакуума... Вокруг только пустота, даже под ногами... даже той дороги, по которой она сюда добралась, больше нет. Она растворилась, пропала, исчезла. В нормальном тупике есть хоть от чего оттолкнуться... а тут... даже схватиться не знаешь за что... И не понимаешь, летишь ты в свободном падении вниз или уже распластанная лежишь на дне пропасти... Состояние как при смерти...

Когда после обеда Юля позвонила спросить о планах, Света предупредила, что задержится ненадолго, ей тоже хотелось сделать Юле сюрприз. Тем более, очень хотелось что-то необычное... из ряда вон... Она даже придумала, осталось только претворить в жизнь. После работы она на своей служебной чëрной «Волге» проехалась по ювелирным магазинам. Искала подарок. И даже нашла! Заодно, ещë купила матери брошку, в надежде, что когда пойдëт за ключом, надо попытаться сгладить накопившееся недовольство, чтобы потом... Ладно, видно будет...

Домой попала в половине седьмого. Юля была спокойна, деятельна, снова накормила вкусным ужином. Она не выясняла то, о чëм бы не хотела говорить Света, разговор дальше общих тем не продвигался. Юля даже не спросила, почему Света задержалась. Такое право — рассказать — она предоставила Свете. Та долго мучилась, никак не могла найти нужный момент. Они сидели на диване, обнявшись, и смотрели телевизор. Света не выдержала и сходила за коробочками. Одну спрятала в карман.

—А я сегодня в ювелирном была. Надо будет как-нибудь сходить к матери за ключами, и помириться заодно... смотри, что я ей купила,— Света показала брошку. Юля внимательно изучила украшение, похвалила Свету за вкус. Сказала:

—Я думаю, это не может не понравиться. Ты у меня такая умница. Да и с родителями надо поддерживать хорошие отношения — не чужие ведь,— Юля в очередной раз уже предпринимала попытку сблизиться... Но ей показалось, что снова не получилось. Света напряжена, закрыта. Юля решила сменить тему:

—А я тут стала задумываться над такими вопросами, что раньше и в голову не пришли бы... Знаешь, Свет, вот у меня была цепочка золотая, мать как-то подарила. И однажды она порвалась, ни с того ни с сего... я чуть ли не сама рукой еë порвала. Отнесла в мастерскую, еë починили. Но через неделю она снова порвалась. Странно, да? Я опять починила. А через три дня она снова рвëтся... Я даже в ремонт не понесла. Так и лежит дома. А сейчас чувствую, что колечко, вот это, стало неудобным. Как ты думаешь, может его надо снять? Поломаться оно не может, а вот как-то мешает... И вообще, у меня какое-то обострëнное восприятие стало. Не знаю, но что-то переключилось в голове, в теле... Как будто появилось шестое чувство...

—Да, всë может быть...— Света замолчала, не поддержав новую тему. И несколько минут они просидели в тишине. Наконец, Света решилась:— Раз ты колечко снимешь, может, вот это будешь носить?— она достала ещë одну коробочку из кармана халата и дала Юле:— Это тебе подарок... от меня.

Юля открыла коробку, там лежали серëжки с огромными, как показалось Юле, бриллиантами. Она долго-долго на них смотрела... Подняла глаза на Свету:

—Спасибо! Ты хочешь, чтобы я уши проколола?

—Если ты и колечко снимешь... То они — как раз то, что нужно. Мне так хотелось сделать тебе приятное. Тебе не нравятся?

—Нравятся, очень. Но они, наверное, очень дорогие.

—Не дороже денег,— улыбнулась Света.— А ты совсем не хочешь носить серьги?

—Когда хотела, лет в 10 — мать не разрешила. А когда можно было не спрашивать — самой расхотелось... Тем более, таких серëжек не было, а вставлять железку...— Юля чмокнула Свету, улыбнулась:— Спасибо!— потом долго смотрела на них, наконец, вытащила, рассматривала, как они переливаются в свете лучей заходящего солнца. Но даже к ушам приложить не решилась. Глянуть, как это будет смотреться. Серëжки заняли своë место в коробочке, а потом и на столе в спальне.

«Не попала,— подумала Света.— И расстроила еë. Но почему?» А спросить так и не решилась.

==========

Только на работе Светлана поняла, что произошло. Когда принято дарить подарки без особого повода? Когда хотят искупить свою вину. Маме — брошку для налаживания отношений, Юле — серьги с целью сгладить неловкость при встрече... К тому же дарить такой подарок, который даже примерить нельзя... «Ну и дура же я!!! Увидела серëжки, почти такие, как у Жанны, и кинулась... совершенно ничего не думая,— ругала себя Света.— Как если бы мне сейчас коньки или лыжи подарили. Мне, никогда в жизни на них не стоявшей. А если она никогда серьги не носила, даже не выбирала? Она даже не знала, что их можно было примерить — просто приложить к ушам. А я смотрела... даже к зеркалу не подвела».

В четверг Светлана Николаевна впервые узнала, что значит совершенно не думать. Она ужаснулась, когда поняла, что просидела, тупо глядя перед собой минут двадцать. И ничего не могла вспомнить, что же было за это время. Как будто заснула без сновидений. Но и это результатов не дало. Мысли не формировались, только образы... Только требование: НАДО ЧТО-ТО НАЙТИ! Но что и где, она не понимала... тыкалась во все стороны, но безрезультатно.

«Может, ещë раз пригласить Аллу?»

Часа в три, Светлана Николаевна, нажала кнопку селектора:

—Алла, два кофе покрепче, пожалуйста.

—Минуточку,— электронным голосом отозвалась секретарша, а через несколько минут внесла поднос с двумя чашками крепкого кофе и сахарницей.

Светлана Николаевна предпочитала чëрный кофе, но посетители бывают разные, и на всякий случай были готовы и ложечки, и сахар. Алла поставила поднос на стол и хотела уйти, как Светлана встала со своего кресла, пересела за стол посетителей и, показав на стул напротив себя, сказала:

—Присаживайся, это нам.

—Спасибо... А я ломала голову: с сахаром или без...

—Извини, не предупредила.

—Тебе снова захотелось побыть человеком?— улыбнулась смущëнно Алла, переходы с «вы» на «ты» давались с трудом, тем более что они обещали одна другой.

—Да... А ты сегодня прекрасно выглядишь.

—А кто-то говорил, что на «ты» больше не будем...

—Зарекалась свинья в грязь не лазить,— Света даже не прикидывалась, ей было легко с Аллой. Непонятно почему, но так было.— Я вижу, у тебя что-то сдвинулось.

—Рассказать?

—Ты же знаешь, по твоему усмотрению... Я только попросить могу.

—А чего ж не рассказать? После нашей встречи я решила разобраться, что же со мной происходило и происходит. И весь вечер провела в интернете. Искала, чем объяснить этот парадокс: удовольствие через унижение. И даже нашла название этому: пажизм. Кажется, сексуальное извращение какое-то... Но начиталась! Спать легла далеко за полночь. В голове чего только не было: от полного самообвинения до обострëнного желания претворить кое-что в жизнь. Два дня на работе думала, что же я хочу и с кем могу это получить. И решилась предложить мужу. Всë-таки, столько лет вместе... и если даже в этом не поймëт, то о чëм тогда можно дальше говорить с ним.

—Уговорила?

—Да! Вчера уложили детей и сами легли пораньше... Хорошо, что и ему спать не хотелось. Я рассказывала о своих сексуальных фантазиях. Начала, конечно, с самых безобидных — о том, что поднадоел мне этот привычный сценарий, а вот если где-нибудь в лесу или на речке отдаться ему... А он, как ни странно, поддержал. Я чуть не визжала от радости... Получается! Оказалось, я совсем ничего про него не знала, как и он про меня. Дальше — больше. И про секс втроëм помечтали, только во мнениях разошлись, кого нам пригласить мальчика или девочку. И я даже согласилась на девочку, начала придумывать, что бы я могла делать в то время, когда он будет с нею... при мне... что они заставят меня сделать... Я возбуждалась всë сильнее и сильнее... А когда он, не выдержав, стал приставать по-настоящему, я предложила то, о чëм мечтала: «Я буду твоею, если ты меня будешь трахать и ругать... хоть самыми последними словами». И пока он не произнëс довольно оскорбительного слова, я билась за своë тело как львица. Ты представляешь, Света, в первый раз... с каждым его движением во мне, а ещë больше с каждым его непотребным словом, я получала такое небывалое наслаждение... Не знаю, сколько это продолжалось, не знаю, сколько было оргазмов... но когда он, обняв меня, лëжа рядом, шептал, что он меня так любит, что я самая сексуальная женщина в мире, что все его мерзкие слова... только ради меня... Я поняла, что в первый раз у меня получилось именно то, чего я всегда хотела. Я нашла этот ключик... Ведь удалось не только поговорить, но и понять друг друга. И получить! Секс и общение... через одно получаешь другое и наоборот. И ещë... вместо того, чтобы получить это в реале, можно просто поиграть. К сожалению, это не моя мысль, из и-нета... но так классно она подтвердилась. А потом, я приставала... Короче, ночи нам не хватило. И мы решили, что в субботу сплавим детей бабушке, а сами весь день будем играть... и говорить.

—Играть? Во что?

—А вот в это... подчинение — пажизм. Я ему всë рассказала, что прочла, что нашла. И... он готов мне подчиниться... Ты представляешь? Я его завела теми словами, что они меня заставят сделать... Тем более, сам он сам предложил, сославшись на то, что паж это, всë-таки, мальчик... Света, я, кажется, избавилась от того... старого кошмара. Я дома получила гораздо больше... Как же я раньше не додумалась?!

—Всему своë время. Ты чего кофе не пьëшь? Остынет же.

—Я пила недавно. И этот выпью... Очень хотелось всë рассказать. Ведь только благодаря тебе...

—Я тут... совершенно ни при чëм.

—Как это ни при чëм? Второй кандидатурой на эту роль, кроме мужа, была ты.

—Ну, ничего себе!— изумилась Света.

—А чего ж ты хотела? Завела и отстранилась? Так нельзя,— улыбалась Алла, потягивая немного остывший кофе.— Да не переживай, шучу я. Я же знаю, что в твоëм состоянии сейчас не до этого. Что у тебя?

—Она приехала...— опустив голову, прошептала Света,— в понедельник.

—Я вижу, что лучше тебе от этого не стало... А что ты сделала?

—Вчера серëжки подарила с брюлликами...— призналась в самой большой своей глупости Света.

—Серëжки?!! Да, уж... и что она?

—Обиделась... точнее, расстроилась...

—А поговорить пробовала?

—Не получается...

—Света, иди закрой дверь,— строго приказала Алла.

Света покраснела, побледнела, поднялась и безропотно пошла закрывать дверь.

—Кто-то тут предлагал... недавно...— медленно, чеканя каждое слово, говорила Алла.

—Что я предлагала?— голос у Светы дрожал, руки тряслись... но, не подчиняясь разуму, уже начали вытягивать блузку из юбки, расстëгивать пуговицы...

—Успокойся,— Алла быстро подошла к Свете и, схватив за руки, остановила еë.— Конечно, тебя надо наказать за то, что ты со мной можешь говорить, а с нею нет. Но я не буду... Ты же еë любишь?

—Да... и боюсь... Сама понимаю, что так нельзя. Знаю, что надо принять какое-то решение... А оно не приходит...

—Всему своë время. Не ты ли мне это сказала?

Света успокаивалась. В еë голове снова мелькнул обрывок той мысли, которую она никак не могла найти, за которую она так и не смогла зацепиться. «Вернëтся, если нужно!»— решила Света и взяла себя в руки. Они ещë несколько минут стояли посреди кабинета, пока Алла, так и не сказав больше ни слова, ушла к себе. Минут через пятнадцать она вспомнила про оставшиеся на столе чашки, и приоткрыв дверь, спросила:

—Разрешите? Светлана Николаевна, можно я чашки заберу?

Светлана Николаевна согласно кивнула и, подняв тяжëлый взгляд на Аллу, с трудом произнося каждое слово, попросила:

—Аллочка, проследите, чтобы никто, хотя бы час ко мне не входил, и не соединяйте без особой надобности, пожалуйста.

У Аллы настроение совершенно испортилось. Выходит, она действительно перегнула палку. Непозволительно это! Служебную иерархию нарушать нельзя, в принципе. Когда Светлана приказывала — всë получилось, в конце концов, нормально... Но Алле становиться выше начальницы нельзя было ни в коем случае. «Дальнейшая совместная работа невозможна. А жаль... надо сходить, извиниться... И не только... Что же меня так понесло? Наверное, от эйфории и бессонной ночи...»

Она взяла листочек, быстро написала несколько строк и очень нерешительно постучалась в дверь.

—Можно? Я на полминуточки вас отвлеку...

Светлана Николаевна отстранëнно наблюдала за движениями Аллы, которая подошла к ней и положила листочек на стол.

—Простите, и не держите зла... пожалуйста,— с раскаянием сказала Алла.

Светлана Николаевна перевела взгляд на бумагу — заявление по собственному желанию... «Это она думает, что я из-за неë никакая? Кошмар! Как же можно себя накрутить из ничего». Она взяла бумагу и, медленно разорвав еë, подняла глаза на Аллу.

—Аллочка, вы думаете, что я из-за вас?.. Мне бы ваши проблемы... Вы понимаете, что-то мелькнуло очень нужное, очень важное... и я не осознала его сразу и захотела вспомнить... А вы... придумали... бросать меня собрались...

—Мне показалось, что я слишком далеко зашла, когда в эйфории раскомандовалась...

—Разве ж это далеко? А хорошее настроение возвращайте. Оно вам ещë пригодится. Знаете, что я поняла? Сколько же мы сами себе за других придумываем! И поводов и оправданий. А думаем только о себе, исключительно в своей системе, рассчитывая, что весь мир живëт по нашим правилам. Вы передумали уходить?

—Передумала...— Алла улыбнулась, оказывается и после этого можно работать вместе.— А вам далеко приходилось заходить?

—Ой, не приведи Господь, как далеко... Кажется, никогда оттуда не выберусь.

==========

Как обычно, Юля вышла в поход по магазинам. Она дошла до ближайшего, но так и не нашла там ничего подходящего для обеда и ужина на двоих, спросила у какой-то девушки, где выбор больше и можно купить нечто необыкновенное. Ей посоветовали «Мир вкуса», он и недалеко и, возможно, там есть то, что она ищет. Торопиться было некуда, тем более, супермаркет находился всего в одной остановке, и Юля решила пройтись пешком. Она перешла через акведук, немного задержавшись, посмотрела на железную дорогу, пересекающую так некстати город.

Вот и указанный магазин, и, действительно, несмотря на то, что он был в три раза меньше, но выбор был примерно во столько же раз больше, чем в том, в котором она привыкла уже закупаться. Юля прошлась по всему магазину, осматривая ассортимент, решила пройти ещë раз. Она пыталась разобраться в креветках... Вот просто захотелось наесться хоть раз, но... такая странность... разные производители, разные наименования, тем более, цены. Она уже хотела позвать девушку-продавца, но тут подняла глаза и увидела...

Юле уже несколько минут казалось, что кто-то наблюдает за нею. Сначала она, не заметив никого более-менее подходящего для этой роли, решила, что это камеры видеонаблюдения, о котором предупреждалось на двери супермаркета. Но, оказалось, что она ошиблась, заинтересованно наблюдали не только камеры. Об этом сразу сказали Юле глаза девушки, которые даже прячась за стëклами очков, вызывали доверие.

—Вы мне не поможете разобраться с этими креветками?— решила Юля завести разговор.

—Тут всë просто,— дружелюбно улыбнулась девушка,— всë зависит от размера креветок. Там, на обороте есть цифры, чем они больше, тем креветки мельче. 70-90 — вполне приемлемый вариант по размеру и по цене.

—Спасибо! Вы мне так помогли, а то я тут совершенно запуталась в таком изобилии. Сами понимаете, пресловутое право выбора.

Девушка снова улыбнулась и отошла, чтобы Юле не мешать. Но то, что разговор ещë не закончен, Юля поняла сразу. Поэтому она быстро набрала того, что ей ещë не хватало: масла, сыр, немного мяса, кофе, спагетти и пошла к кассе. Девушки больше не было. Она куда-то подевалась. Куда и когда, Юля не заметила. Но, стоило только выйти из магазина, как та же девушка подошла к ней и довольно-таки безапелляционно заявила:

—Я думаю, нам надо поговорить. Вы не спешите? Я не займу много времени. Меня зовут Таня,— сказала девушка и протянула руку.

—Юля,— представилась Юля и пожала руку. «Странно,— подумала она.— И что это может значить?»

—Можно на «ты»?

—Можно...

—Знаешь, Юля, у нас город маленький, десять тысяч жителей, остальные — родственники. Но, кажется, я тебя раньше не видела, и говоришь не так, ты не приезжая?

—Воронеж — это такая деревня? А я слышала, что тут почти миллион живет. А я из Москвы. Приехала недавно... в понедельник.

—К родственникам?

—Не совсем... хотя... даже не знаю... может, и насовсем...

—Ты креветок взяла? Тогда тебя нужно отпустить, их повторно замораживать не рекомендуется.

—Я тут рядом живу... пара остановок... у Политеха.

—А ведь ты не из Москвы приехала, а с юга... я правильно поняла?

—Ага... из Анапы... вообще-то, поток у меня только завтра должен был закончиться.

—Значит, Света на работе, а ты по хозяйству,— как бы для себя сказала девушка,— пойдëм, провожу.

—А ты, значит, та самая Таня... Приятно познакомиться. Тебе про меня Света рассказала?

—Нет, я сама догадалась. И даже знаю, почему вы приехали не вместе.

—Да что ж тут непонятного — решили расстаться.

—А потом ты не выдержала или она позвала?

—И то и другое,— Юля улыбнулась.— Хотя, когда она решила позвать, я подъезжала к Воронежу. Но, это ведь не так важно...

—Да, а что важно?

—Я еë не узнала. Тут что-то случилось с нею, без меня... а она молчит.

—Да, как приехала, так и молчит. И мне за неделю ни разу не позвонила. Хотя, ты права. Тут случилось. Во-первых, мы не нашли общего языка... я думала наша дружба только укрепится, а она чуть ли не пропала совсем. Как я понимаю, в четверг ей было не до налаживания связей со мной. Она очень переживала ваше расставание... Но мне она ничего не сказала... партизанка...

Они шли через мост молча, пока Юля не решила прервать длинную паузу:

—Это было во-первых, а во-вторых? Не только же с тобой она не нашла общего языка.

—Да, тут ещë произошли события. Я даже не знаю, надо ли тебе говорить о них. Насколько я поняла, Света тебе ничего не рассказывала.

—Про остальных десятерых и про вашу госпожу?

—Рассказывала?!!

—Нет, я сама догадалась... Там на юге, она что-то придумала, что придумала — ей не понравилось, и, скорее всего, когда она приехала, подтвердились еë самые неправильные мысли. Я правильно поняла?

—Случилось ещë хуже. Госпожа ушла. Бросила всех. А меня никто всерьëз не воспринимает, даже Света. Вот ты бы смогла подчиниться мне безоговорочно?

—Я — да. А ты мне?

—Тебе???— глаза у Тани округлились до такой степени, что казалось, даже очки поднялись.

—Что, слабо?— довольно усмехнулась Юля.

—Когда ты успела?

—Да, одновременно с тобой, я так думаю. Что, это, по-твоему, невозможно?

—Ты так безусловно согласилась... Я не ожидала. Значит, тебе можно говорить всë. Но я не буду. Пусть Светка сама рассказывает. А ты знаешь, куда можно вести народ?

—Примерно... А тебе уже понадобилась моя помощь? Я готова обсудить это... хоть сейчас, но... мне надо поговорить сначала со Светой, может, и не получится ничего. Что я буду тебя обнадëживать?

—Ты еë любишь?

—Стараюсь...

Таня улыбнулась хитро...

—Я знаю, что нельзя стараться, пытаться... надо делать. Но не могу. Она же не дала себе такого права. Поэтому и жду,— Юле впервые за всë время пребывания в Воронеже было легко говорить.

—И если ты ещë здесь, то надежда ещë не умерла.

—Вот ты меня сразу понимаешь... Нам надо будет ещë встретиться. Вне зависимости от моего разговора со Светой. Ты не против?

—Чтобы поиграть в подчинение?

—Ты ещë не наигралась?— недовольно скривившись, сказала Юля.— А если просто поговорить?

Таня достала блокнот, записала три номера телефона, своë имя, и, вырвав листочек, протянула Юле, сказав:

—Твой телефон я знаю.

—Я тебе позвоню. Обязательно.

Таня, сославшись на необходимость мчаться на работу, собралась уходить. Пожав на прощание руки, они расстались на Проспекте Труда

«Да, теперь понятно, что это было, и зачем мне нужна была эта встреча. Хотя, если рассуждать логически, то ничего не получается... То, что я в ней узнала именно Светину Таню, думаю, ничего удивительного. Но как она узнала меня? Этому пока нет никакого объяснения. Но эта разгадка есть у Светы. Теперь надо только чуть подождать. Может, только до вечера».

==========