 Признаюсь честно: меньше всего на свете я думала о том, что когда-либо мне придется писать о Земфире. Не потому, что не люблю ее, просто шкафы поклонников, а особенно - поклонниц - этого феномена российской (СНГовской?) рок-сцены завалены такими кипами статей, заметок и вырезок из периодической прессы, что при взгляде на них мне иногда хочется открыть публичную библиотеку имени госпожи Рамазановой. И вот теперь я в тупике: ЧТО ЖЕ ЕЩЕ можно сказать о ней? Что она ворвалась - и мы все обалдели? Или что она постучалась в дверь открытую, а мы, молчавшие до этого как убитые, тут же до полу раззявили варежки? Старо. И избито. И цитировать не хочется.
Хотя - нет, процитирую, пожалуй. «Я не кручу ее диски с утра до ночи. Я не фанатка, что нашла идеал и живет молитвой. Я - лесбиянка, осознавшая себя, не порочная и не потусторонняя, обычная, смазливая и ранимая, сильная и… немного мудрая. Ее я люблю слушать ночью. Когда спят соседи и любимый человек рядом. Я не могу ее делить. Ни с кем. Не люблю говорить о ней. Только думаю. Она - моя душа. Мои мысли, чувства и нервы. Спасает от боли и разделяет счастье. Я бы хотела подать ей руку на берегу водопада. А есть ли у водопада берег? Нет, конечно. И она… Она - безбрежна». Эти слова принадлежат одной из очень близких моих подруг.
Когда читаешь очередной материал о Земфире - хвалебный ли, восторженный, ироничный или ругательный, - постоянно натыкаешься на вскользь упомянутые «пикантные намеки». Или на попытку текстового анализа, квинтэссенция которого была высказана автором некой англоязычной статьи о нашем «национальном музыкальном достоянии»: «Песни Земфиры свидетельствуют о том, что она - лесбиянка. Или по крайней мере бисексуалка».
Не пойман - не вор. Земфира оберегает свою частную жизнь от посторонних глаз, и это ее неотъемлемое право. Но Земфира выставляет напоказ свои мысли и открывает свою душу. Как бы вы не относились к этой девушке, спорить с очевидными вещами по крайней мере глупо. Помню, одна бесконечно далекая от
темы сотрудница рассказывала мне о том, как по дороге из Киева в Одессу ее семья, путешествовавшая в личном авто, постоянно слушала в салоне второй альбом Земфиры «Прости меня, моя любовь». Тогда он был совсем-совсем новеньким. «Чудно! Очень впечатляет! - сыпала комплиментами сотрудница. - Только некоторых ее текстов я не могу понять. Что значит «она читает в метро Набокова, я сижу около, веревочкой связаны, маме доказано»? ЧТО доказано?»
Я в то время еще не успела насладиться этой песней Земы и вот так, из чужих уст, услышала строку из незнакомой тогда песни. Знаете, какая ассоциация пришла мне в голову первой? Стол в родительском доме, гостеприимно накрытый в честь появления единственной дочери в родных пенатах, а за столом - плачущая мама и слегка ошалевший отец. И я, пытающаяся ДОКАЗАТЬ им, что моя любовь к той самой девочке, которую они всегда принимали за мою лучшую подругу, совсем не порочна, а наоборот, чиста и прекрасна. В общем, это называется coming out. А что до Земфиры, то ассоциативный ряд, скажу я вам, очень интересная штука.
Или вот еще картинка из жизни. Компания девушек, собравшихся поболтать, потому что эти девушки - просто друзья. Вернее, подруги. И я среди них, чувствующая себя, что называется, своей в доску, потому что все они - очень разные, но в то же время такие же, как и я. По крайней мере в одном - тематическом - пункте. Кухня, кто-то чистит картошку, кто-то колдует над плитой. А чье это сладостное пение вдруг доносится из радиоприемника? «Я задыхаюсь от нежности»… Все присутствующие дамы бросают домашнюю утварь и хором начинают подпевать, постепенно переходя на сугубо лесбийский хабал и рифмуя слово «нежность» с тем, что ему созвучно (замнем для ясности). Ай да Зема, ай да сукина дочь!
И еще одно воспоминание - последнее. Письмо одной моей подруги, вполне традиционной в своих пристрастиях, которая гражданку Рамазанову сильно критикует (бывают, оказывается, и такие индивидуумы - ну и слава Богу!): «Этак ты еще Земфиру полюбишь неземной любовью, она же
ВАША». Суждение на самом деле довольно банальное и стереотипное: она думает, что если я ТАКАЯ, значит, должна любить всех СВОИХ без разбору. И я долго объясняю подруге в ответном послании, что она заблуждается, и что не ориентация исполнителя определяет мою любовь к музыке, хотя при этом понимаю, что немного - совсем чуточку - кривлю душой, произнося такие слова.
Я не могу сказать, что люблю Земфиру неземной любовью. Ту музыку, которую она играет, я слушала задолго до ее появления на сцене, и если говорить об истоках, то в творчестве Талгатовны явно прослеживаются британские корни, а в одной из многочисленных статей песенное наследие «уфимского чуда» назвали, по-моему, татарским брит-попом (а еще, наверное, есть египетский краковяк и американская лезгинка). Просто иногда мне тоже снится небо Лондона. И еще я уважаю Земфиру. За искренность, за несомненный талант, за профессионализм, в конце концов, и за многое-многое другое, потому что у водопада действительно нет берегов. Я не стою на коленях перед иконостасом, увешанным ее портретами, потому что у меня дома есть совсем другой музыкальный «иконостас», но я очень рада тому, что в числе своих любимых исполнителей Зема часто упоминает и тех, чьи компакт-диски стройными рядами выстроились у меня на полке под CD-проигрывателем. И за то, что в одной из ее песен есть строчка: «Я захотела любви - ты же не захотела». Черт возьми, мне действительно грезилось о том, что когда-нибудь я услышу спетую по-русски - и спетую ЖЕНЩИНОЙ - фразу: «Может я че не то говорю - ты, малышка, послушай. Я же дарю тебе звезду, продаю свою душу, распахни ж свои уши».
Автор: Александра ЛОПАТА,
www.gala.net
|
